Игорь Шайтанов: живу на два дома, но все свободное время провожу в Вологде

48165
10 минут
Игорь Шайтанов: живу на два дома, но все свободное время провожу в Вологде

Вологжанин Олег Шайтанов - известный на весь мир профессор филологии и большой знаток творчества Шекспира

#ЖизньЗамечательныхВологжан #ИгорьШайтанов

Издание «В точку» при поддержке Институт Развития Интернета / ИРИ представляет проект «Выдающиеся вологжане: от А до Я»

Известные представители культурной и спортивной деятельности Вологодской области рассказывают, что именно в их работе, в их жизни является на данный момент самым важным достижением.

Герой пятого проекта – Игорь Олегович Шайтанов, главный редактор журнала «Вопросы литературы», профессор, руководитель научного центра Современных компаративных исследований в РГГУ . Лауреат престижных академических и литературных премий, в том числе премии им. А.Н. Веселовского Российской Академии наук (2014), Национальной премии за лучший книжный проект года, присужденной за энциклопедию «Уильям Шекспир» (2015).

шайтанов2.jpg

Игорь Шайтанов – советский и российский литературовед, литературный критик, доктор филологии. Автор исследований по исторической поэтике и творчеству Шекспира, английской литературе и русской поэзии, .

Игорь Олегович родился в Вологде 7 августа 1947 года. Сюда в 30-х годах XIX века перебрался его прапрадед, священник Александр Шайтанов.

- Мой отец более 30 лет был деканом одного из факультетов Вологодского пединститута, а позже университета. У нашей семьи давние корни в Вологде. Предполагается, что мой прапрадед с этой странной неправославной фамилией – сын священника из города Вельска. Он приехал со своим братом в 1836 году в Вологду. С тех пор семья Шайтановых сильно размножилась. Правда, сейчас мало кто остался… Если посмотреть в библиотеке «Епархиальные ведомости» конца XIX века (там печатались сведения как учились семинаристы), то обнаружится, что фамилией «Шайтанов» вологодская церковь была просто наполнена.

Отец Игоря Олеговича – Олег Владимирович Шайтанов, профессор Вологодского пединстиута, более тридцати лет был деканом филологического факультета. Мать – Муза Васильевна Шайтанова, преподаватель русского языка.

- Отец и мать были филологами, и я по семейной традиции стал филологом. Закончил первую школу, а потом поступил в Московский университет.

Хобби у меня филологическое – читать книги. Но, кроме этого, я играл в шахматы, а в юные годы в Вологде полупрофессионально играл в футбол. Было много друзей. Мне уже 75 лет, но все-таки еще остался небольшой круг друзей моей юности и новых друзей. Хотя мой ближайший друг Виктор Кочнев – заслуженный артист России умер ровно год назад. Мы с ним дружили с 10-летнего возраста.

В Вологде была очень любопытная среда. Моя юность пришлась на начало 60-х. Люди, которые родились в 1880-е годы, тогда еще были живы. Так что я надышался воздухом XIX века и это было очень важно.

В 1965 году, закончив школу № 1, Игорь Шайтанов поступил на филологический факультет МГУ.

- Я поступил в Москву и с тех пор живу на два дома. В Вологде осталась родительская квартира. Мама умерла 15 лет назад, отец – несколько раньше. Семья наша состоит из долгожителей.

Как вспоминает Игорь Олегович, он мог выбрать и другую профессию, далекую от филологии.

- Вы знаете, в какой-то момент в 11 классе я заявил родителям, что больше люблю математику… Во всяком случае позже учительница математики очень расстраивалась, что я пошел по филологической стезе. Но за исключением того, что в 6-летнем возрасте я хотел стать милиционером, других версий выбора профессии не было.

Если меня спросить, кто был моим учителем, я не назову ни одного человека. Но, пожалуй, в университетские годы был один такой человек – переводчик и поэт Владимир Владимирович Рогов. Но он всего пару лет преподавал в университете. Он был человеком совершенно не вписывающемся ни в какую среду… Его отец, кстати, был резидентом нашей разведки в Китае в 20-30-е годы. Как мне рассказывал Рогов, когда в моду вошел разведчик Рихард Зорге, отец спросил его, помнит ли он, как в детстве, в Шанхае они где-то стояли на улице, а к ним подошел гестаповский офицер и отец с ним разговаривал? Этот был Зорге.

После окончания университета до 1977 года Игорь Шайтанов преподавал историю английской и американской литературы в Вологодском пединституте. С 1977 по 1992 год Игорь Олегович работал в Московском пединституте.

- После университета я не захотел и не решился преподавать в московских вузах. В то время меня страшно тянуло в Вологду. Я из тех довольно редких в моем поколении людей, кто вернулся в Вологду. В то время, люди, уехав из Вологды в Москву или Питер, как правило, там оставались. У меня уже в Москве была семья, я был прописан в столице, но я вернулся в Вологду и с перерывами, где-то лет 6 преподавал в вологодском пединституте английский язык.

шайтанов1.jpg

Игорь Шайтанов – автор книги о Вильяме Шекспире, вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей». Месяц назад вышла в свет еще одна его книга «Шекспировский жанр». Автор называет ее очень важной для него. Кроме того, в недавно изданном сборнике «Сонеты Шекспира» опубликованы огромные комментарии профессора Шайтанова.

- Вы знаете, в последней книге 25 сонетов я даже перевел сам. Мне приходилось иногда переводить стихи, но всегда это была филологическая задача. Когда я писал книгу об английской и русской поэзии XVIII века, обнаружил, что очень многое вообще не переведено и отдельные стихи мне пришлось перевести самому. И иногда какая-нибудь эпиграмма очень понравится, а перевода ее нет. И так крутишь-крутишь ее в голове месяцами и вдруг выходит.

Вот знаменитая эпиграмма современника Байрона – Уолтера Лэндора. Замечательного эпиграмматиста в старом смысле, понимающего, что эпиграмма это что-то остроумное и краткое, но не обязательно сатирическое. Представленная эпиграмма, как раз сатирическая, о четырех Георгах, правящих в Англии весь XVIII век.

Георг I – не герой,
Но подлей Георг II,
Добрым словом в целом свете
Не помянут Георг III.
А четвертый их наследник,
Слава богу, был последним.

Особенно я горжусь рифмой «наследник – последним». Редкая рифма. В свое время мне не просто хотелось посоревноваться с Маршаком в переводах Шекспира… Когда меня спрашивают, как перевел Маршак сонеты, я говорю: блистательно. У него была своя задача и он попал просто в десятку – что хотел, то и сделал. Он переводил сонеты Шекспира в 40-50-е сталинские годы, когда лирику современную не печатали, и лирическую поэзию можно было читать только в классических переводах. Он перевёл ренессансный сонет в жанр жестокого романса. Жанр, который был первым проблеском европейской рефлексии, медитации, размышлений. Жанр, который впервые со времен поздней античности освободился от музыки и танца. Вся средневековая поэзия танцевально-музыкальная, что видно даже из названия: кансоны, баллады… Сонет… Человек остался один на один с листом бумаги и начал эти обязательные 14 строчек заполнять тем, что англичане называют inwardness . Я перевожу это тютчевским выражением «душевная глубина». Вот эта «душевная глубина» должна быть в сонете. Сонет должен быть рефлективен и построен из afterthought - когда человек начинает говорить: я что-то недоговорил, я догоняю мысль каким-то комментарием, развитием. Вот сонет должен писаться так. Afterthought – процесс рождение мысли.

Когда меня спрашивают, как я отношусь к постановке «Короля Лира» Богомоловым или о о похожей режиссерской работе, я говорю – плохо. Я не хожу это смотреть. Но я считаю, что современный режиссер имеет право делать с текстом все, что угодно. Собеседники при этом разводят руками: почему тогда это вам не нравится? Они имеют право делать с текстом Шекспира все, что угодно, если они понимают этот текст.

Если бы Шекспир жил в наше время? Он был бы Шекспиром. Вы знаете, ведь великий человек и великий писатель становятся великими не только в силу своего гения, но и в силу того, что обстоятельства ему позволяют. Зрелость ума и зрелость таланта должны совпасть со зрелостью культуры и зрелостью языка. Сегодня он бы не совпал. Что-то бы он сделал, конечно. Но я не знаю, кем бы он был сегодня. Сегодняшние таланты не дозревают… Был такой поэт, драматург, основоположник английской критики в конце XVII века Джон Драйтон. Его англичане называют «a great poet of the small age» - великий поэт маленького века.

Рассуждая о молодежи, Игорь Олегович Шайтанов подмечает главное: при огромной доступности информации в среде молодых людей редко кто пытается осмыслить и понять полученные знания. Но, как отмечает Шайтанов, у нас есть много и образованных молодых людей.

- Я общаюсь с людьми, кому сейчас 18-20 лет, они нормально разговаривают, хотя я понимаю, что они живут в своих телефонах, но тем не менее они и читают. Вы знаете, у меня было ощущение, что все кончилось в отношении филологии и гуманитарного дела в 90-е. А потом в начале 2000-х ко мне в редакцию журнала «Литературное дело» пришли девочки, 22-23 лет, закончившие МГУ, РГГУ, которые знали русскую поэзию не хуже меня, а кто-то и лучше. Пастернак, Ахматова, Цветаева – их любимые поэты. В дальнейшем они занялись кто-то Шекспиром, кто-то Бродским… Это совершенно образованные, замечательно говорящие по-русски, сами пишущие: кто критику, кто поэзию.

Я вижу у молодежи огромную информированность: они знают где и что находить, куда ткнуть пальцем в Википедии. Но! Это все не переваривается, это не становится знанием, а человек не становится личностью.

Я в этом смысле очень счастливый человек. Я занимаюсь тем, что я люблю, состоялся материально. В творчестве очень часто это не совпадает, к сожалению. Хочу дать совет начинающим литераторам: не питайте иллюзий: литературным трудом сейчас нельзя прожить. Поэтому вы либо готовитесь к тому, что будете жить крайне скромно, либо готовьтесь к тому, чтобы овладеть какой-то другой профессией. Быть журналистом и писателем – это хорошее сочетание, и в XX веке оно вполне прижилось. Или — врачом, юристом...

При всей загруженности научной деятельностью Игорь Олегович не теряет связей с Вологдой, регулярно приезжает в родной город – не только отдыхать, но и работать. Кроме того, не отказывается проводить здесь разнообразные мероприятия (творческие встречи, вечера, лекции и так далее) как по классической, так и по современной литературе.

- Все свободное время я провожу в Вологде. Для меня отдых – это встречи со старыми друзьями, это прогулки по местам, где я гуляю уже много лет и это мое время. Хотя имею много времени для себя и в Москве, но здесь я пишу то, что для меня дорого, что я не успел бы написать в другом месте. Этот месяц я провел за ЖЗЛовской книгой – готовится второе издание биографии Шекспира. Я ее прочитал очень внимательно и подготовил её исправленное и дополненное издание.

шайтанов3.jpg

Места силы в Вологде

- Знаете, когда-то я написал эссе о Вологде. Здесь до сих пор сохранился театральный фестиваль «Голоса истории», а после одного из первых фестивалей мне позвонили из журнала «Театральная жизнь». Они целый номер посвятили этому вологодскому фестивалю и попросили меня написать эссе, предваряющее номер. Я его написал. Оно состоит из шести очень важных для меня маршрутов. Эссе я закончил маршрутом, который пройти нельзя, но который для меня зрительно представляет главную вологодскую ось – от пешеходного моста у первой школы. Когда заходишь на мост, смотришь вдаль на купола Софии вдоль реки от первой школы, которая стоит на фундаменте Соловецкого монастыря (его складов), видишь Софийский собор, который, кстати, заложен через несколько лет после рождения Шекспира… Это для меня историческая ось Вологды. Самый любимый маршрут – от дома, где я живу без малого семьдесят лет, по Советскому проспекту до Кремлевской площади, зайти в Кремлевский сад и по берегу реки вернуться обратно.

Когда я был маленьким или молодым, то я всегда с гордостью смотрел, если в Вологде появлялся новый каменный дом. А теперь я с гордостью смотрю, как сохранился старый деревянный дом. В то время я надеялся, что появится Вологда каменная, а теперь ищу Вологду деревянную.

Фото предоставлены Игорем Шайтановым

#ИРИ #поддержаноИРИ


Читайте также